Свен Миксер: заложники в правительстве

Почему-то принято считать, что в политике все, что является делом будущего - как, например, распад коалиций и создание новых, - уже давно будто бы кем-то предрешено. Разумеется, подобные мысли - лишь притянутая за уши теория заговора.

Новейшая политическая история Эстонии знает разные правительственные кризисы. Второе правительство Марта Лаара распалось в начале 2002 года только после того, как центристы и реформисты уже договорились о создании нового правящего союза. В то же время весной 2005 года варианты формирования новой коалиции стали искать лишь после того, как правительство Юхана Партса окончательно развалилось.

При этом решения о сохранении или распаде имеющейся коа­лиции принимают не какие-то внеземные силы, а непосредственно сами участники - независимо от того, является ли это решение рациональным или эмоциональным. Поэтому я не хочу предсказывать, когда и при каких обстоятельствах прекратится существование нынешнего правящего союза. Просто приведу некоторые факторы, имеющие значение при принятии такого решения.

С последних парламентских выборов мы привыкли считать, что над партией Союз Отечества и Res Publica (IRL) постоянно висит «реформистский меч»: мол, не будете делать, что говорят - вылетите из коалиции! Отечественники и респуб­ликанцы еще перед прошлыми выборами в Рийгикогу перевели большую часть своего бюро и его работников в различные министерства, и следуя этой логике полностью зависят от ключей к кабинетам и машинам, а посему пытаются любыми средствами сохранить правящий союз. Таким образом, либералы под угрозой изменения состава коалиции держали своего «младшего коалиционного брата» в страхе и под контролем.

На сегодняшний день ситуа­ция коренным образом изменилась. И не потому, что IRL на местных выборах выиграли, а реформисты проиграли энное количество мест в городских и волостных собраниях.

Причина, скорее, в стоящем перед IRL стратегическом выборе: идти ли на следующие парламентские выборы в качестве представителя власти, посвятив предвыборную кампанию беседам с людьми о ценах на коммунальные услуги и отчитываясь за выполнение заключенного с избирателями договора, или же

Уйти в оппозицию и попробовать повторить успех партизанской кампании, только что испробованной на местных выборах.

Естественно, у заманчивого плана покинуть правительство будут и противники - для ряда консервативных министров их теплое министерское кресло важнее тактических маневров партии; но такая угроза, в любом случае, витает в воздухе.

Пространство для маневра Партии реформ после парламентских выборов в 2011 году обеспечила простая математика. В отличие от коалиционного партнера, у них всегда была, по крайней мере, теоретическая возможность создать правящий союз или с социал-демократами, или с центристами. Но чем ближе следующие выборы, тем более сужается это пространство для маневра.

Если представители IRL посчитают такой шаг политически выгодным, они запросто могут покинуть правительство, громко хлопнув дверью. А вот Ансип не может просто повесить на Доме Стенбока табличку в стиле деревни Простоквашино: «Дом свободный, живите кто хотите». Как говорится, ноблесс оближ - на победителя прошлых выборов распространяется моральное обязательство привести страну к новым выборам.

Так что можно сказать, что теперь роли поменялись, и уже Партия реформ стала заложником IRL в правительстве. Несмот­ря на ядовитые комментарии министра финансов в адрес лидеров IRL, сегодня поведение правящего союза диктуют уже министры и пиарщики IRL.

Все это не значит, что правящий союз обязательно распадется, потому что действительно сложно придумать альтернативные коалиции на оставшийся до парламентских выборов год с небольшим. У коа­лиции «все против Партии реформ» отсутствует конструктивная общая часть, у социал-демократов и IRL на двоих не хватает голосов для формирования большинства. Привычным временным решением мог бы стать союз центристов и реформистов, но в данных обстоятельствах и он кажется не слишком реальным.

Реформисты, позвав центрис­тов в правительство, взвалили бы на себя часть ответственности за коррупцию в руководстве столицей, центристам же нет смысла стремиться попасть в правительство на столь короткий период, если с этим не сопряжено какое-то ощутимое достижение, что-то в стиле «возвращение железной дороги» - заметный рост пенсий, снижение цен на элект­роэнергию или прогрессивный подоходный налог.

То, что правительство реально делает, куда важнее персонала в кабинетах правительства или партийного состава. А свою работоспособность действующее правительство уже совершенно точно исчерпала. Поток новостей, приходящий к общественности из кабинета министров, в основном говорит о том, как Ансип упрекает Вахера, Партс ругает Сели, Тамкиви бранит Партса, Кросс критикует Ансипа, а Лиги дразнит Цахкна. Еще одно подтверждение того, что коалиция здорова и крепка, а настроение в ней приподнятое. Ну, кто еще в это верит?

Март Лаар в последнем номере журнала «Дипломатия» написал, что «за последние 10 лет Эстония не поставила перед собой никаких новых великих целей, а точнее даже не пыталась это сделать». Суровая, но справедливая оценка лишенной целей и амбиций политики нашей либерально-консервативной коалиции. Нужно быть слишком большим оптимистом, чтобы всерьез надеяться на то, что в правящий союз, который все больше сотрясают внутренние противоречия, в ближайшие 15 месяцев можно вдохнуть новую жизнь. Несмотря на это, может случиться, что нынешние партнеры по коалиции действительно досидят до конца своего срока. Но после этого все равно произойдут большие перемены.